Ржавый клад в сарае: где и как порой находят ретрокары

Мы уверены, что после прочтения этого текста ты все-таки наберешься смелости вскрыть дедушкин сарай, который обходил стороной последние три десятка лет. Если ты не найдешь там ничего действительно примечательного, то хотя бы порадуйся за машины (и людей), которым повезло.

Простоять забытыми в темном пыльном помещении не один год — так себе отпуск.

Принято считать, что чем старше автомобиль, тем он ценнее. Соответственно, отыскать где-то на задворках автомобиль, уже успевший пустить корни, — все равно что обнаружить в генеалогическом листе дальнее родство с семейством Онассисов. Так, да не так: законы формирования цен на ретромобили работают вне зависимости от того, где конкретный экземпляр обнаружен.

Десятки лет в сарае вряд ли положительно скажутся на общем физическом состоянии автомобиля. Специалисты по продажам ретрокаров знают далеко не один случай, когда потенциально успешную находку приходилось отправлять в переплавку просто потому, что автомобиль целиком состоял из ржавчины.

Кроме того, на стоимость четырехколесного старичка самое прямое влияние имеет его личный статус. Тут все просто: чем более редким автомобиль был на момент сборки, тем дороже он будет сейчас. И если тебе повезло наткнуться за закрытыми дверями на действительно уникальный экземпляр, то потенциальным покупателям будет глубоко наплевать, где именно ты с ним повстречался.

К примеру, в 2016 году на аукционе в Южной Каролине ушел с молотка Porsche 356A Speedster. На свет этот спидстер появился 5 мая 1957 года и стал частью партии из 1171 своих собратьев. В 1975 году тогдашний владелец поставил его в гараж и напрочь забыл о маленьком спорткаре, который отыскали только через 40 лет. А на аукцион он был выставлен именно в том виде, в каком его нашли: аукционисты даже пыль не стерли, считая, что она лишь добавляет лоту своеобразного очарования.

Вообще, в среде автомобильных коллекционеров уже устоялся термин barn find, что означает «найдено в сарае». И многие считают его увлекательной игрой с весьма высокими ставками: дело в том, что результатом «барнфайнда» может стать появление на свет (в буквальном смысле!) весьма комплектного раритета с набором оригинальных запчастей, близким к идеальному. А это весьма ценится коллекционерами.

В начале нынешнего десятилетия один такой любитель старинного железа заплатил на аукционе чуть более 400 000 евро за купе Mercedes-Benz 300SL, простоявшее без движения в одном из гаражей Греции 37 лет. И это без стоимости реставрации!

Но это еще цветочки. Всего год назад настоящим святым Граалем для охотников за сокровищами стал предназначенный на снос гараж на юге США: там обнаружились сразу два проржавевших бриллианта, поставленных на прикол примерно в 1991 году.

Приблизительная стоимость родстеров Ferrari 275 GTB/2 1967 года и Shelby Cobra 427 примерно того же возраста по оценке экспертов составила 4 млн долларов. Много ты знаешь современных суперкаров за аналогичные деньги, пусть даже с пробегом? На этом фоне всего один миллион за предсерийный прототип Aston Martin DB2 двадцатилетней выдержки выглядит мелочью.

Порой в сараях находят не одну-две груды железа, а целые коллекции раритетов. Удивительно богатая на редкости с миллионными ценниками история случилась несколько лет назад на западе Франции. Там разыскали заброшенное собрание предпринимателя Роджера Байона, который много лет собирал разнообразные автомобильные уникумы, планируя открыть музей имени себя.

По финансовым причинам с музеем не сложилось, и после смерти предпринимателя коллекция пылилась и ржавела почти под открытым небом в полузаброшенном поместье, пока на нее не наткнулись внуки Байона. Аукционщики, которых пригласили для оценки раритетов, потом рассказывали, что «охренеть» — это слишком мягкое слово для описания их впечатлений от увиденного. Мы же просто отметим, что общая стоимость экземпляров, еще подлежащих восстановлению (а таковых набралось примерно шесть десятков из сотни), превысила 12 миллионов евро.

Бог с ними, с коллекционерами, иногда амбарным находкам очень радуются и именитые автопроизводители. Однажды в Германии обнаружили ржавый остов некоего Porsche, по внешнему виду напоминавшего раритетный 911. Тем, кто его нашел, удалось отыскать среди ржавчины номер шасси, которым они поделились с музеем марки в Штутгарте. И музейщики забили тревогу: оказалось, что под слоем пыли обнаружился один из первых Porsche 901!

Незнакомый номер? Ничего удивительного. Когда «девятьсот одиннадцатый» только появился на свет, он должен был стать «девятьсот первым»: производство культового спорткара стартовало с машин именно с этим индексом. Однако на немцев очень обиделись их коллеги из Peugeot, которые считали трехзначный номер модели с нулем в центре своим авторским изобретением и не намеревались ни с кем им делиться. Поэтому в Porsche просто заменили нуль на единицу, а Porsche 901 считаются сейчас невероятной ценностью: уж слишком мало их успели собрать.