УАЗ «Баклан», деревянный Москвич и другие

Среди машин СССР хватает и поныне эксплуатируемых, и хорошо забытых.

ЗВОН БУТЫЛОК

Трудяга-автобус ЛиАЗ‑677, выпускавшийся с 1967 по 1994 год, работал не только в СССР — его экспортировали в шестнадцать стран мира. Как это часто бывает, признанный труженик удостоился целого ряда прозвищ. «Луноходом» его прозвали за отменную проходимость по разбитым дорогам, «слоном» — за чрезмерный аппетит (до полусотни литров на 100 км), а обидное клеймо «звон бутылок» приклеилось из-за характерного позвякивания узлов трансмиссии. Что касается самого обидного, казалось бы, прозвища — «скотовоз», то оно вовсе не было оскорбительным. Дело в том, что на Кубе его приспособили для перевозки коров. Автобусу отрезáли крышу, и на низкую заднюю площадку «скотовоза» тамошние буренки забирались без дополнительного трапа.

БАКЛАНЫ И СОБАКИ

Особенность модификации уазика по имени Баклан (УАЗ‑39071) состояла в том, что эта машина создавалась для пограничников. ­Поэтому в ней устанавливали клетку для служебной собаки, было место для шести пар лыж, радиолокационной установки, радиостанции и даже ручного пулемета. Впрочем, снаружи эти изменения были практически незаметны: внешне от базового варианта, амфибии Ягуар (УАЗ‑3907), Баклан отличался разве что двумя высокими антеннами.

КЛАССИЧЕСКИЙ ПОРОСЕНОК

Неотъемлемой частью классических вазовских двигателей была деталь, которую в народе именовали «поросенком». Так шоферский фольклор обозначил промежуточный вал привода вспомогательных механизмов, который приводит в действие масляный насос, бензонасос и датчик-распределитель зажигания. Что было причиной возникновения такого прозвища — характерная внешность или капризный характер, сказать трудно.

ДЕРЕВЯННЫЙ МОСКВИЧ

Деревянные кузовá в нашей стране всегда рассматривали исключительно как временную меру — в отличие от стран Запада, где стародавнюю технологию массово применяли до середины пятидесятых прошлого века. Однако в послевоенные годы, когда Запорожсталь только поднимали из руин, автомобилестроителям катастрофически не хватало металла — поэтому для грузопассажирского Москвича‑400–422 и —401-422 разработали технологию производства деревянных кузовов.

Эти машины гоняли в хвост и в гриву: на них перевозили продукты, медикаменты и всё что угодно, причем масса груза доходила до 650 кг. Понятно, что кузовá, сделанные из березы и водостойкой фанеры, то и дело просили пощады, — зато чинить их можно было буквально на коленке. За это им прощали и недостаточную жесткость, и неважную герметичность, и гигроскопичность.

С МОСКВИЧА — НА МАЗ!

Поставить мотор от малолитражки на МАЗ, чтобы тот ездил быстрее всех советских легковушек? Было и такое: автомобиль МАЗ‑1500 с двигателем от Москвича‑407 действительно «делал» на дороге всех, разгоняясь до 165 км/ч. Такую машину на Минском автозаводе создали в конце пятидесятых годов прошлого века для шоссейно-кольцевых гонок. У Москвича позаимствовали не только движок (увеличив степень сжатия), но и узлы трансмиссии, рулевого управления и тормозной системы. Карбюраторов насчитывалось аж четыре, причем все — мотоциклетные. Мощность «суперкара» была значительной по тем временам — 60 л.с.!

ТУРБОРЕАКТИВНЫЙ ГРУЗОВИК

В 1969 году был создан четырехтонный плавающий армейский автомобиль ЗИЛ‑132П. Среди любопытных особенностей необычной для того времени машины — стеклопластиковый водоизмещающий корпус, бортовой кузов из алюминиевого сплава и… авиационный турбореактивный (!) двигатель. В особо сложных условиях движения он помогал штатному бензиновому мотору ЗИЛ‑175, обес­печивая дополнительную тягу. Полная масса амфибии составляла 10,5 т, дорожный просвет — 660 мм. Скорость на шоссе доходила до 75 км/ч, на плаву — до 7 км/ч.

Источник